Повествование с элементами эротики.
(Персонажи и события вымышлены)
Грёзы
Лёха сидел в большом кожаном кресле уже основательно потёртом чужими задами и спинами, в руках он крутил старинный кальян, подаренный каким-то весомым бизнесменом за съёмку его детей. Кресло и старый кальян были подарками. А вот раритетный фотоаппарат ФЭД первых моделей Леха купил в антикварном магазине уже заряженный пленкой, но не было времени проверить его основательно.
Похоже, эпоха подарков закончилась и началась эпоха покупок. Весной он заработал деньги.
У ног, сбоку, лежала сумка с новейшей японской фотокамерой, и уже не новой и, но ещё работающей треснутой в недавней потасовке корейской видеокамерой.
Задребезжал резкий звонок старого чёрного телефона.
Лёха чуть приподнял трубку с рычагов, и, наклонив в свою сторону динамик, услышал голос Гали.
- Едем, встречай!
Лёха опустил пальцы и трубка упала на кнопки звонка издав дзиньканье. Этому телефону столько же лет, как и Лёхе. Ровесник! И зачем же его менять?
- - -
Галя давняя и почти забытая подруга семьи, обещала привезти двух натурщиц, взрослую отставную спортсменку Веру и молоденькую девицу Олю. Лёхе не хотелось фотографировать их дома, что он делал очень редко, а сопроводить, к примеру, на крышу девятиэтажного дома в котором он проживает, и там, на фоне неба поснимать новым цифровым японским фотоаппаратом, предварительно расставшись с тётей Галей, которой он и пообещал тысячу рублей за привод натурщиц.
Сходив на кухню, он налил воды в пластиковую бутылку и, оставив её на столе, вышел на балкон, и начал осматривать подходы к дому.
Было около полудня, подняв голову в сентябрьское небо он посмотрел на солнце, чуть прищурив глаза он разглядел золотистый солнечный диск было время когда Лёха не мог смотреть в небо не говоря уже о солнце, он терял зрение.
- - -
Отец Лехи известный местный фотокорреспондент работал в нескольких редакциях, постоянно пребывая в командировках и разъёздах. Многие знакомые думали что семья жила зажиточно, но входя в квартиру дивились а иногда и страшились обстановке где жил известный репортёр и его семья, плёнки висели в ванной и на кухне, там же на кухне под столом или на столе располагался фотоувеличитель. Пакеты с химикатами, пачки и кипы уже напечатанных фотографий, журналов книг были по всей Лехиной комнате. Леша помогал отцу.
- Лёня надо отцу помочь, - говорила мама во время ужина, и Лёня брал с серванта или одну и две плёнки, готовил бачёк, ванночки, химикаты. Предусмотрительный отец повесил красные лампы в прихожей и на кухне. А Леша не нашёл ничего лучше как читать книжки во время или в паузы между фотоделом при красных лампах. На кухне или в ванной он подносил близко к страницам лампу читал и читал, напрягая зрение. Так однажды включив белый свет лампы, который сильно ударил в глаза как молотком. Быстро выключив свет Лёха дошёл до дивана лёг и заплакал. Несколько месяцев зрение ухудшалось ходили к офтальмологу, но он скрыл что читал. Со временем зрение восстановилось, но Лёха стал поосторожнее с печатью.
После смерти отца, а затем и мамы Лёха отошёл от фотодел. Только в редакции, где работал отец, занимался мелкими подработками, но проявки и печати всячески избегал.
Никаким другим особым дисциплинам и квалификациям он не научился. Была возможность пойти на режиссёра или оператора, этому немножко подучил папа, но кинокамера давала сбои и с проявкой плёнки также была морока.
Удача, а может быть фортуна жизни как-то незаметно и запоздало, но это всё же пришла. Как будто всевышний увидел и приметил Лёхины старания, в которых он чуть не потерял здоровье. Сначала где-то выявились старые небольшие отцовские гонорары, и авторские работы, ещё предложили поискать интересные кадры и пообещали напечатать книгу, и, наконец, этой весной почти он заработал шестизначную сумму.
Старые восточноевропейские фотографы и коллеги чтили и помнили работы отца, и так по наследству Лёха принял дело в юности, придя в редакцию, а весной этого года он по случаю попал в международную съёмочную группу, которая снимала бабочек и цветение редких цветов на Дальнем Востоке. Кроме архива обычных черно-белых негативов, был и небольшой архив слайдов снятых на немецкой плёнке на Дальнем Востоке. Эти самые слайды и ещё кое-что сыграли главную роль в оформлении в экспедицию.
Надо обязательно перебрать пересмотреть старые плёнки и журналы там столько интересных личностей, и как говорили в исторических фильмах «покончить со старым прошлым» и выбросить этот увеличитель и телевизор.
- - -
- Все пьют, и королевы, и президенты, и знаменитости, - говорил шутя подвыпивший отец маме я сам видел.
-Вот ты так и напиши в своём репортаже «Королева пьёт горькую». Смеялась мама. И действительно столы, застолья, фуршеты, бутылки частенько мелькали на многих отцовских репортажных советских плёнках. Артисты, космонавты, политики, спортсмены, держали бокалы и рюмки или уже выпив, улыбались во всё лицо. Но больше всего было физиономий простого люда рабочих, колхозников. А ещё Леха иногда обнаруживал полуголых и голых тёть, многих пьяными или уснувших с раздвинутыми ногами. Тёти те по предусмотрительности располагались на последних кадрах, что бы отсечь их потом. Была на тех фото и та самая тётя Галя, которая должна сейчас уже не молодая прийти с натурщицами. Один раз по глупости или от вечернего переутомления Лёха собрал такую коллекцию, и понёс в школу показать пацанам, а те девчонкам, так снимки попали завучу и директору, назревал скандал. Нежданно-негаданно явился дядя Толя тогда ещё зам начальника районного отделения внутренних дел, и после долгих посиделок у завуча, выйдя очень строго и укоризненно глянул на Лёху, и погрозив пальцем и унёс фото с собой. Другой раз пьяный отец потерял пачку подобных фотографий, бдительный мужичонка нашедший черно-белые снимки снёс и отдал в отделение дяди Толи который по быстрому и спрятал в свой сейф. Отец бывал по работе и там, у дяди Толи, снимал пьяниц, бандитов и милиционеров.
Дядя Толя приходился отцу двоюродным братом по дальней родственной линии. Лёха догадывался что «дядя Толя» имеет нездоровый интерес и все его намёки и шутки по девочкам. Позже у дяди Толи появился конфискованный у кого-то видеомагнитофон на котором прямо в отделении крутили кассеты с порнофильмами.
В кармане подаренной замшевой венгерской куртки лежал ключ от замка на крышу где был небольшой тайник. Этим летом после экспедиции под вечер Лёха частенько выходил на крышу, смотрел на сумеречный город, иногда брал
зеркальный Зенит щёлкал несколько раз город пил пиво или коньяк. Иногда когда ему приспичило он с осторожность подходил к карнизу крыши и пускал струю вниз. Этой процедуре от научился у школьного друга. А когда дело шло ко сну, то он укладывался в спальный мешок оставшийся после экспедиции и дремал до рассвета там же на крыше.
Лёха ждал ещё одного телефонного звонка, подобно тому, что ранней весной возвестил о том, что он включён в состав кино экспедиции. Тогда Леша подсуетился и даже кое-где приврал, но самое главное почти в последний момент всё же попал в экспедицию.
Вскоре появились семенящие к подъезду дамы, и Лёха пошёл в прихожую заранее открывать дверь.
Натурщицы
- Привет вот и мы! – первая поздоровалась Галя.
- Я Валя, я Оля! - поздоровались натурщицы. Слабый запах духов обдал холостяцкую прихожую.
- Ну, проходите в комнату. Угостить бы вас, но пока повременим, – встретил их Лёха.
- Скромно вы живёте! – вошла в комнату Вера
-Да женской руки не хватает, -- ответил Лёха шутя, садясь у телефона.
- Оно и видно. Так в чём проблема то? – спросила Вера.
- Ни в чём. Ну проходите. Садитесь, подождите немножко, я тут жду звонка, надо бы подождать немножко.
- А что у тебя сотового нету? – спросила Оля.
- Нету… - ответил виновато Лёха почесав затылок.
- И никто не подарит? - спросила Вера
- Никто. Зато вот кресло и кальян подарили. Сейчас что-то не хочется сотового…
- И компьютера у вас нет? – поинтересовалась Оля.
- Я в редакции редко им пользуюсь.
- Ну, что вы на него насели с сотовым, и, с компьютером? Может быть не хочет он…Да и на мозги всё это действует. - ответила Галина за Лёху.
- Насчёт мозгов не знаю, а глаза побаливают иногда.
- А что Вам нравятся голых женщин фотографировать? - спросила Оля.
- Мне нравятся фотографировать всё: жучков, паучков, червячков, дома, небо, и людей, и в том числе и голых женщин. Раньше ведь каждый кадр стоил и делался, не то, что сейчас…Хотите посмотреть что я снял в экспедиции? – и Лёха показал большие фотоснимки бабочек и жучков.
- Ух ты как красиво!
- Это я в экспедиции снял. Правда фотокамера тогда была не моя, но вот сейчас уже своя, - и носком своей туфли он чуть приударил по сумке с фотокамерой.
- А где ваши зонтики и лампы? – спросила Оля.
- Я, барышни, понимаете фотографию ли и без ламп и без зонтиков. У меня отец фоторепортёром был. Он так учил меня… – и запнулся вновь вспоминал вечера в ванной и кухне, где он провёл почти половину жизни чуть не потеряв здоровье.
- Вера расскажите о себе? – наконец таки спросил он Веру сидящую рядом. Веру можно было бы стилизовать под 50-60 годов, тех самых которые красовались на первых этических журналах Америки.
- Что рассказать? – спросила Вера, вытаскивая сигареты.
- Ну например где вы работали или о спортивной юности?
- У вас курить можно? – спросила Вера
- Курите.
Лёха хотел отказать или отправить их на кухню покурить, но лучше перетерпеть, нанюхаться дыма и дождаться ещё одного телефонного звонка и добраться до спасительного свежего воздуха на крыше.
- В комнате я снимаю редко, а потом всё это так с виду бардак, но я знаю, где что лежит там вот отцова фотографии в тех старых журналах его труды.
В кармане венгерской замшевой куртки лежали две 5000 рублёвые купюры. Одну, из которых Лёха не удосужился разменять раньше и отдать тысячу сейчас. Да и Галя похоже не торопилась уйти.
- Галина! Я буду снимать на крыше. Может быть, вы здесь подождёте? – спросил он Галину.
- Нет и я с вами тоже! - не глядя на Лёху ответила тётя Галя.
- На крышу? – переспросил её Лёха.
- Да на крышу. А ты что думаешь? Я высоты боясь? Я монтажницей работала.
Лёха что-то не очень помнил, чтобы Галя работала высотницей. Галина явно стесняла Лёху. Леха рассчитывал расстаться с ней заплатив тысячу рублей, а тётя Галя зная добрый и разгульный характер Лёхи как и его отца рассчитывала оттянутся после съёмок со всеми.
- А долго? - спросила Оля. Долго! Очень долго! - хотел ответить Лёха уже в адрес Гали но стерпел.
- Не долго, час, полтора. Мне бы надо… - но Лёха не договорил что у него ещё к вечеру кое-какие дела…
После крыши Лёха рассчитывал зайти в закусочную к шапочному другу кавказцу Гоге и там снять его семью, и, наверное, кого-нибудь и рабочих или поваров.
- А фотографии можно будет увидеть? – наседала Оля.
- Может до вечера ещё успеем заказать в фотоателье, я то сам уже не печатаю…-
- А есть эти, маленькие, которые печатают фото…- спросила Оля
- Принтеры? Есть у нас на работе. А хотите узнать, что интересует нынче публику? – спросил Лёха всех, и, не дожидаясь ответа, вытащил из серёдки рядом лежащего журнала три засаленных написанных от руки листка бумаги и протянул их Вере.
- А где вы это взяли? – первая спросила Вера.
- В Интернете – ответил тихо Лёха.
Женщины не удосужились поинтересоваться почему строчки написанные от руки а не распечатаны но внимательно перечитывали строчки уже местами размытые
- Вы то спортом занимались?- спросил он Веру.
- Да занималась. Плаваньем, баскетболом. По бревну немножко попрыгала, - ответила та.
Оля взяла два листа из рук Веры и начала и читать, пуская в сторону струю дыма..
Лёха чуть приподнял телефонную трубку, чтобы проверить связь.
- Сейчас в моду кое-где входит ретро, винтаж, всякие такие монологи из юности спортсменов. Правдивые вещи и темы --. Лёха.
- Я уже то нечего не помню… - ответила ему Вера.
- Надо вспомнит, и как результаты и рекорды как добывались, — ответил ей Лёха, как тренера работали индивидуально.
- Гимнастические упражнения сможете выполнить.
- Пальцами рук достать пол не сгибая колен, мостик, как лягушки прыгать?
Все трое рассмеялись от слов «Лягушки прыгать».
- - -
В ненастные и дождливые дни в экспедиции, съёмки на фоне природы откладывались и начинались совсем другие съёмки и интервью, «этнографического и антропологического характера» – как называл сам Янош директор съёмочной группы. Лёха эти съёмки видел и даже сам иногда помогал. Несколько раз снимали и юных и пожилых местных натурщиц. Затем кто-то из местных старост за мзду подкинул идею, снять голых сектантов-скопцов проживающих в сторонке. Уговорить верующих было не просто, и Янош слегка поднажал на местную администрацию, чтобы та в свою очередь поднажали на сектантов, принудив их рассказать о своей религии во всех деталях и подробностях, включая и воспоминания об ампутации гениталий. Сектанты знали о греховной стороне видео-кино-техники, но не знали ничего о новейших возможностях этой техники. Сначала Янош маскировал видеокамеру в пакете, а затем уже снимал открыто. Для солидности Янош напяливал белый халат, одевал солидные чуть затемнённые очки и «косил» под зарубежного профессора-учёного антрополога. Несколько раз Янош выпроваживал и Лёху и оставался сектантами.
Другой раз Янош на полном серьёзе заявил что нужно снять зачатие человека, и не одного а двух, что и было сделано и заснято.
Дядя Толя иногда увлекался съёмками девочками у себя в околотке, но то, что делал Янош превосходило всё предыдущее. Мини-глазок и мини-камеру встраивали то в туалете, то в бане и естественно в частных владениях сельчан.
Скрытно и вдоволь сняли собственную рыжую бестию биолога - энтомолога Катю из Столицы дававшая указания в какое время и какие цветы лучше фотографировать.
Материал собранный в далёкой глуши оказался плодотворным. Кассеты с цветением редких цветов, фото редких насекомых, местные натурщики, включая ископаемых сектантов. Резные коробки и футляры из редкого дерева для ноутбуков и сотовых телефонов, которые наскоро изготовили для группы местные умельцы.
- - -
- Старайся Лёха старайся – повторял отец и Лёха старался, не веря в завтрашний день, ни газетам, да и такая жизнь как у отца его не очень привлекала его. В воскресные и праздничные приходил небольшой гонорар в виде гостей и клиентов, которым отец наобещал «несколько кадров», деньги не принято было давать и приносили водку, вино коньяки. Честный отец и честная мать старались как-то смягчить дары и подношения гостей и оперативно накрывали стол, начиналось питиё с рассматриванием трудов отца и сына. Тут же заказывались новые снимки для родственников и знакомых.
- Ты Лёша хоть запиши кадры, -- советовала мама.
- Я запомню, я всё помню! И Леша запоминал и кадры на плёнке и физиономии на фото, которые нужно было напечатать повторно этим же вечером. А утром следующего дня в классе не мог сделать простые вычисления. Кроме случая с глазами, с Лёшей произошёл ещё один казус. От переутомления он на кухне перепутал выпил во тьме химических раствор оставленный в стакане. Получив отравление.
- - -
- Оля! А тебе сколько лет? – спросил Лёха.
- Восемнадцать, а что? -- ответила Оля
- Хорошо ты сохранилась. А ты перед камерой бы рассказала что.
- Не знаю что и рассказать.
Оля взяв раритетный фотоаппарат Фэд повертела его и вытянув в руке направила объектив к себе в низ живота.
- Так фотографируют? – спросила она улыбаясь.
- Так, - ответил Лёха, и уже профессионально добавил
-Только к окну нужно повернутся, к свету, и держать очень ровно. Старая камера, времени нет проверить.
- Научишь? – Оля
- Научу – усмехнулся Лёха, и добавил
- И печатать научу.
- Печатать я не хочу… - капризно ответил Лёха.
- Я тоже не хочу… - ответил ей Лёха.
- Да тут всё так и сохранилось как и прежде, -- навевая ностальгию продолжила Галя, она встала и начала разглядывать портрет отца в серванте.
- Отец его в Америке был, – похвасталась Галя за Лёху.
- В Латинской Америке. – уточнил Лёха. Пиночет, слышали про такого генерала- диктатора? Вот он так рядом был с ним, до переворота... и Фиделя Кастро тоже видел.
- Неужели? – удивилась Вера.
В трёх метрах от натурщиц, почти на виду лежали альбомы, где были и Фидель Кастро и Пиночет и ещё десятки известных личностей. Чего не любил Лёха так это просмотры личных или семейных фотоальбомов, своих и чужих, начиналась трата времени с пережёвыванием ностальгией воспоминаниями прошлого.
- Береги плёнки сынок, они понадобятся, - повторял отец.
Леха ждал звонка и тянул со временем. Звонка,. который мог бы перевернуть его тридцати четырёхлетие ещё раз…
- Ну вперёд? - наконец таки сказал и пошёл на кухню, взял пузырь с водой
- Я в туалет хочу, - вдруг попросила Оля.
- Придётся потерпеть…- ответил ей Лёха.
- Шутишь? …- спросила Оля.
- Я не шучу. Между прочим, я с крыши лил. Меня друг с класса так научил. Я сначала то боялся, а потом преодолел страх. Шучу, иди.
- Байку вам рассказать? – спросил Лёха, Веру и Галину.
- Расскажи, - ответила Вера.
- Пришёл мужик в парк, а тут дождик начал моросить, он зонтик открыл. Дождь кончился, он зонт убрал, и опять дождик, а он опять зонт раскрыл. А дождик опять закончился. Мужик глянь наверх. А там две девушки, с дерева на него мочились! Вот так!
- Не правда! – не возразила Вера.
- Правда. Я такое в кино видел…-- ещё Лёха хотел добавить «И сам снимал» но промолчал.
- Галя а вы снимались когда-нибудь? – наконец таки спросил Леха тётю Галю.
- Снималась, но не помню где и когда.
«А я всё помню и как увидел впервые и как в школу понёс фотографии хорошо что тогда обошлось» - хотел ответить Лёха но промолчал.
Оля вышла из туалета, и все пошли на верх на крышу.
Камушки.
Отец Лёхи хоть и поддавал, но всё же и не терял головы. Об этом Лёха убедился позже. Кроме фото и груд, оставшихся плёнок осталось и ещё кое-что.
Отец несколько раз привозил с командировки с Севера небольшие камни-минералы и прятал в коробочки. Всего таких камушков папа навёз в количестве двадцати трёх штук.
- Их обработать надо, - - повторял несколько раз отец, вытаскивая иногда из двух коробок из-под химикатов.
Один камушек отец отчего-то подарил дяди Толи. А Сережка его маленький сын, вынес этот камушек из дому и игрался в гостях у Лёши. Леха по ошибке подумал что Серёжка украл камушек и побил его у себя дома а камушек отобрал. В тот же день он повел Серёжу в магазин и купил лимонаду и печенье. Дядя Толя тогда особенно не разбирался в камнях, но когда пропажу обнаружили то дали разгоняй Серёжи. А когда Лёха узнал о своей ошибке то уже всё забылось, даже то что отец когда-то привез минералы.
Сначала Лёха хотел подарить три камушка-минерала Яношу, директору экспедиции, но затем нашёл более лучший, но рискованный вариант, продать их на обратном пути в Столице, куда они должны били заехать. Минералы было жалко продавать, не зная их истинной цены. А цена им необработанным была назначена в семьсот евро, в одном антикварном магазине. Семьсот вдобавок к двум тысячам пятьсот евро, заработанные за съёмки природы. Такую сумму Лёха заработал за полтора месяца.
Сумму которую он прежде никогда не зарабатывал, наверное, потому что делал что-то неправильно, или потому что у него был такой дядя Толя или близкие знакомые которые не смогли существенно помочь когда он остался один.
НА КРЫШЕ
Поднялись на крышу старой 9-ти этажной хрущёвской свечки.
В боковых карманах баула, лежали, кассета, косметичка, две косынки, несколько леденцов и две пачки мятной жвачки.
- Ну дамы раздевайтесь, оголяйтесь я пока заверну за эту надстройку. Вот, косметичкой это называется? Синяки или ещё что припудрить.
- Какой вы запасливый.
- Это Янош, начальник экспедиции такой у нас был, от косметики до колбасы и спальных мешков было, - похвастался Леха.
Отойдя за будку, он присел, вытащил аккуратно фотокамеру, включил и сделал снимок города , такую бы пораньше в кино экспедицию. Какая там природа! Затем он вытащил корейскую видеокамеру.
- Ну готовы?! – крикнул он.
- Готовы… - ответила Вера.
Особой формой все три модели не располагали, но выжать кое что можно было. Один из вариантов, всех троих поднять на будку и там «в напряжении» как говорил Янош снять, но лестницы и ящика не было а будка была в человеческий рост.
- Неплохо было бы Вам всем залезть на эту надстройку, - спросил Лёха.
- Высоковато, -- ответила Вера.
- А спину подставлю?
- Не знаю даже…- с сомнением
Подойдя к голым натурщицам он передал Вере видеокамеру.
- Нажимаешь кнопочку красную, съёмка пошла, ещё - стоп, и опять старт. Понятно? Камеру желательно всегда держать ровно и поворачивать очень медленно слева направо. И ещё одно, звук работает.
- А что снимать то? – спросила Вера.
- Себя снимайте, как хотите. Поочередно. А я пока Олю поснимаю, чтобы время не терять. А минут через тридцать фокус интересный покажу.
Отойдя с молодой от взрослых натурщиц с Олей. Лёха попросил.
- Ну-ка Оля, сделай гимнастику не спеша. А затем попробуй достать пальчиками пола не сгибая коленок.
- Как интересно он фотографирует без звука и вспышки! – отреагировала весело Оля.
А Лёха отчего-то вспомнил как «без звука и вспышки» тайно снимали с Яношем рыжую биолога - энтомолога Катю.
- Да техника нынче такая, -- ответил Леха.
- Ну а как дальше стать?
- Дальше не надо. Стань к солнышку личиком, ноги на ширине плеч и медленно раздвигай ноги в стороны. Тут рубероид и камушками, скользко, так что очень медленно.
- Так? – спросила Оля.
- Так, только корпус держи ровно. А когда устанешь, можешь сесть на колени или опустится на ладошки.
- Я не устала.
- Ну и хорошо.
- Где ты этому научился? – усмехнулась Оля ставя ноги всё шире и шире
- В дремучей тайге Оленька.
За надстройкой послышался смех тёти Гали и Веры они тоже снимали.
-Я б тебя бы сзади, и чуть ближе и ниже снял бы, но жаль камеры нет. А их звать не хочется.
- Да жаль, - томно и уже напряжённо произнесла Оля расставив ноги вширь.
- Ничего всё нормально. Стой также! Сейчас я тебя этой игрушкой сзади запечатлею.
- Давай. Давай…- как-то уж томно и сексапильно пролепетала Оля, да так что Лёхе захотелось запечатлеть Олю уже другой игрушкой. Вот только за надстройкой мелькали немолодые головки Гали и Веры.
(С)
(12, 18, августа)
- ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ-
Сообщение отредактировал strangeleopard: 18 Август 2008 - 14:37
